– Никто не забывает о Карлосе, – уточнил Маннинг. – Просто он не проявляет такой активности, как Кейн.

– Возможно, – холодно произнес Джиллет, – что эти намерения Карлоса очевидны. Он хочет, чтобы мы поверили. И, боже мой, мы верим этому!

– Что заставляет вас сомневаться? – осведомился Эббот.

– Что заставляет меня сомневаться? – повторил Джиллет. – Это вопрос, как я понимаю, не так ли? Но кто из нас может быть в чем-то уверен? Вот это действительно вопрос. Сейчас мы обнаружили, что Пентагон и ЦРУ функционировали буквально независимо друг от друга, и даже без оценки достоверности своих источников информации.

– Сложившиеся привычки всегда очень трудно отбросить, – заметил, улыбаясь, Эббот.

И тут их снова перебил конгрессмен из Комитета по надзору:

– Что вы пытаетесь сказать, мистер Джиллет?

– Я хотел бы получить больше информации об активности, которую проявляет Ильич Рамирес Санчес. Это…

– …Карлос, – продолжил конгрессмен. – Я помню то, что успел прочитать. Спасибо. Продолжайте, господа.

В разговор быстро вступил Маннинг:

– Если можно, давайте вернемся назад к Цюриху, пожалуйста. Наши мероприятия по розыску Кейна начались с помещения в газетах объявлений, проверки сведений от всех наших информаторов и взаимодействия с цюрихской полицией. Человек в Цюрихе – это несомненно Кейн!

– Тогда что же произошло в Брюсселе? – поинтересовался Ноултон, по всей видимости стремящийся удовлетворить собственное любопытство, как никто из присутствующих. – Способ действительно похож, но источник неизвестен. Какова цель?

– Она заключается в том, чтобы накормить нас ложной информацией, – не удержался Джиллет. – И, прежде чем мы совершим какие-либо – возможно, даже драматические – действия в Цюрихе, я полагаю, что все мы подробно изучим записи, касающиеся Кейна, и перепроверим каждый источник информации. Поручите вашим европейским центрам привлекать всех информаторов, имеющих необычные сведения. У меня появилось чувство, что при этом вы можете обнаружить нечто, чего не ожидаете: латиноамериканскую руку Ильича Рамиреса Санчеса.

– Поскольку вы настаиваете на пояснениях, Альфред, – перебил его Эббот, – то почему бы не рассказать нам о неподтвержденном случае, имевшем место шесть месяцев назад. Поскольку наше положение сейчас довольно сложное, то это могло бы помочь.

Казалось, первый раз в течение совещания всегда довольно резкий представитель Совета Национальной Безопасности чуть заколебался.

– Мы получили сообщение около середины августа из надежного источника, что Кейн находится на пути в Марсель.

– Август? – воскликнул полковник. – Марсель? Это был Леланд! Посол Леланд был убит в Марселе в августе!

– Но Кейн не стрелял из этой винтовки. Это убийство принадлежит Карлосу, это было удостоверено, и в этом нет никаких сомнений.

– Но, ради бога, – прокричал офицер, – эти заключения были сделаны уже после убийства! Если мы знали о Кейне, нам следовало обеспечить Леланду прикрытие. Он ведь принадлежал армии! Он был бы сегодня жив!

– Маловероятно! – заметил спокойно Джиллет. – Леланд был не из тех людей, которые согласны проводить жизнь на больничной койке. У него был рак.

– Подождите, – вдруг произнес Уолтерс. – Я бы хотел разъяснений. Более полутора лет я провел в подкомитете по убийствам. Я адвокат, и поэтому мне очень часто приходилось иметь дело с подобными вещами. В свое время я изучил чрезвычайно много материалов, наполненных сотнями имен и еще большим количеством историй. И я был уже почти уверен, что ничего неизвестного для меня в этой области нет. Но вот теперь я присутствую на беседе нескольких высокопоставленных людей, обсуждающих операцию, длящуюся уже почти три года, и в центре ее находится убийца, список «достижений» которого фактически является неопределенным. Я прав по существу?

– Продолжайте, – спокойно произнес Эббот, увлеченный рассуждениями собеседника. – В чем заключается ваш вопрос?

– Кто он? Кто, черт возьми, этот Кейн?

Глава 16

Некоторое время стояла тишина, в течение которой глаза каждого из присутствующих блуждали по физиономиям соседей, стараясь поймать их взгляд. Периодически раздавалось сухое покашливание, но никто даже не шелохнулся. Похоже на то, что решение принималось без обсуждения, – уклониться от ответа было невозможно, потому что поток вопросов, задаваемых конгрессменом Ефремом Уолтерсом, никто не смог бы остановить при помощи пустого многословия о специфике тайных операций. Торговля закончилась!

Дэвид Эббот положил трубку на стол, и легкий стук, произведенный этим движением, явился как бы увертюрой к последующему обсуждению событий.

– Для ограниченного круга лиц упоминание человека, вроде Кейна, объясняет очень многое, гораздо больше, чем для постороннего.

– Это не ответ, – возмутился Уолтерс. – Но я полагаю, что это могло бы стать его началом.

– Это именно ответ. Этот человек – профессиональный убийца, то есть квалифицированный эксперт в области способов убийств, который продает свои услуги тем, кто в состоянии их оплатить. Его не интересуют ни политические, ни личностные, ни другие мотивы. Ничего, кроме денег.

Конгрессмен кивнул.

– И поэтому, плотно завинтив крышку на этом деле, вы стараетесь избежать утечки информации.

– Совершенно верно. Всегда существует достаточное количество маньяков в окружающем нас мире, которые имеют или реальных, или воображаемых врагов и которые, естественно, будут стараться добраться до Кейна, если узнают о его существовании. К сожалению, на его счету тридцать восемь убийств достоверных и около пятнадцати недоказанных.

– Это и есть список его «подвигов»?

– Да, и мы проигрываем сражение. С каждым новым убийством его репутация поднимается.

– Некоторое время он бездействовал, – заметил Ноултон из ЦРУ. – Совсем недавно, несколько месяцев назад, мы думали, что он сам угодил в переплет. Иногда возникают ситуации, когда убийца превращается в мишень. Мы решили, что это как раз подобный случай.

– Какой именно? – уточнил Уолтерс.

– В Мадриде был убит банкир, получавший взятки от европейских корпораций, занимающихся спекуляцией в Африке. Его застрелили из проезжающего автомобиля на Пасо дель Кастельяно. Но телохранителю удалось прикончить и водителя, и убийцу. Некоторое время мы полагали, что этим убийцей был Кейн.

– Я помню этот случай. А кто мог за это заплатить?

– Самые разные компании, – сообщил Джиллет, – те, кто хотел выгодно торговать с временными диктаторами.

– Кто еще?

– Шейх Мустафа Калич из Омана, – добавил Маннинг.

– Говорят, что он был убит во время переворота.

– Не совсем так, – продолжил офицер. – Попытки переворота не было, это подтвердили и два агента из Джи-2. Калич был недостаточно популярен, но другие шейхи не так уж глупы. Сказка о перевороте стала прикрытием для убийства, которое могло бы соблазнить и других профессиональных убийц. Для поддержки этой версии расстреляли несколько незначительных офицеров. Некоторое время мы думали, что один из них мог быть Кейном, чем и объясняли его бездействие.

– Кто мог заплатить Кейну за убийство Калича?

– Мы задаем себе этот вопрос снова и снова, – произнес Маннинг. – Единственный возможный ответ на него пришел из источника, который мы не в состоянии проверить. Сообщалось, что Кейн сделал это лишь для того, чтобы доказать, что он способен на подобное. Нефтяные шейхи путешествуют с чрезвычайно мощной охраной.

– Имеется несколько десятков других случаев, – добавил Ноултон. – Жертвами были влиятельные, хорошо охраняемые личности, а источники информации опять указывали на Кейна.

– Понятно, – конгрессмен, сидевший за столом, поднялся. – Но как я могу заключить из всего услышанного, вы не знаете, кто на самом деле был этим киллером.

– Нигде не было двух похожих описаний убийцы, – откликнулся Эббот. – Вероятно, Кейн является виртуозом перевоплощений.